Репрезентация императорской власти на Западе во II–V вв.: риторика, идеология, политика

Эволюция форм репрезентации императорской власти в Римской империи характеризуется постоянно растущим влиянием восточных идей и элементов. Принятие Константином христианства и основание Константинополя в качестве новой столицы дало перевес восточной партии в империи. Этот новый политический порядок характеризуется доминирующим положением восточного мира над миром западным, который перестает тогда быть самой динамичной частью империи. До некоторой степени обоснованно различать восточную и западную концепции императора, при условии, что мы не будем делить на этом основании империю на два идеологически противостоящих друг другу лагеря. Чувство принадлежности к единому солидарному сообществу сохранялось еще в IV и V веках. Движение идей в этом универсуме также еще не знает границ. Думающие по-латински и думающие погречески, язычники и христиане не составляют однородных замкнутых групп и часто расходятся в том, что касается видения империи и императора. Образ империи и императора, складывающийся у западных авторов этого периода, не христианский и не языческий, он сугубо римский. Чтобы писать о христианской империи, Евсевий Кесарийский на Востоке, Амвросий Медиоланский и Августин на Западе выработали подходящий язык, нашли нужные слова и образы. Но христианская империя, как новое понятие, не проникло в латинский мир. Император, конечно, был христианином, однако при дворе император оставался наследником Августа. Наметившиеся идеи прочно войдут в интеллектуальный багаж той части римской аристократии, италийской и провинциальной, которая позднее примкнет к правителям романо-варварских королевств.

1. Такова, по крайней мере, точка зрения Э. Штейна, см.: Stein E. Histoire du BasEmpire. T. 1: De l’État romain à l’État byzantin (284–476). P., 1959. P. 69. Однако согласны с ним далеко не все: Alföldi A. Die monarchische Repräsentation im römischen Kaiserreiche. Darmstadt, 1970.

2. Об этой теории см.: Cessi R. “Regnum” et “Imperium” in Italia. Contributo alla storia della constituzione politica d’Italia dalla caduta alla ricostituzione dell’Impero Romano d’occidente. Bologne, 1919. P. 84–97; Straub J. Vom Herrscherideal in der Spätantike. Stuttgart, 1939. S. 114–121, 164–170; Ewig E. Zum christlichen Königsgedanken im Frühmittelalter // Das Königtum. Seine geistigen und rechtlichen Grundlagen, Vorträge und Forschungen. Bd. 3. Mainauvorträge, 1954. S. 7–73; Taeger F. Charisma. Studien zur Geschichte des antiken Herrcherkultes: 2 vol. Stuttgart, 1957–1960; Dvornik F. Early Christian and Byzantine Political Philosophy, origins and Background. Vol. 2. Washington, 1966. P. 611–631; Farina R. L’impero e l’imperatore cristiano in Eusebio di Cesarea. La prima teologia politica del cristianesimo. Zurich, 1966; Rahner H. L’Église et l’État dans le christianisme primitif. P., 1964; Brown P. Authority and the Sacred: aspects of the Christianization of the Roman world. Cambridge, 1995. P. 66–93; Chuvin P. Chronique des derniers païens. La disparition du paganisme dans l’Empire romain, du règne de Constantin à celui de Justinien. P., 1991; Barnes T.D. Athanasius and Constantius. Theology and Politics in the Constantinian Empire. Cambridge (Mass.), 1993. P. 114–139; Brent A. The Imperial Cult and the Development of Church order. Leiden, 1999; Fraschetti A. La conversione. Da Roma pagana a Roma cristiana. Rome; Bari, 1999. P. 271–307.

3. Kaegi W.E. Byzantium and the decline of Rome. Princeton, 1968. Автор наглядно показывает связи, соединяющие эти две партии.

4. Солидарность всех областей империи перед угрозой варварских вторжений очень ощутима, например, в переписке Иеронима: Hier., Epist., LX, 16; CXXIII, 15–16; CXXVII, 11–12.

5. О политических идеях Амвросия Медиоланского см.: Palanque J.R. Saint Ambroise et l’Empire romain. Contributions à l’histoire des rapports de l’Église et de l’Etat à la fin du IVe siècle. P., 1933; Dvornik F. op. cit. Vol. 2. P. 672–695; Казаков М.М. Епископ и империя: Амвросий Медиоланский и Римская империя в IV веке. Смоленск, 1995.

6. Aug., De civitate Dei, V, 24.

7. Е. Корзини высвечивает противоречия между Орозием и Августином (Corsini E. Introduzione alle Storie di orosio. Turin, 1968. P. 194; 203–205). Согласно Августину, развитие империи связано с действием человеческих сил и политической необходимостью (Aug., De civitate Dei, IV, 15). Августин объясняет, что империя все еще была бы маленькой, если бы ее соседи не навлекли бы на себя войну из-за своей несправедливости «et ita essent in mundo regna plurima gentium, ut sunt in urbe domus plurimae civium». Об этом тексте см.: Straub J. Christliche Geschichtsapologetik // Straub J. Regeneratio imperii. Darmstadt, 1972. S. 259–264; Corsini E. Introduzione alle Storie di orosio. Turin, 1968. P. 169. Амбивалентное отношение Августина к империи прекрасно показано в великолепной работе А. Мандуза (Mandouze A. Saint Augustin. L’aventure de la raison et de la grace. P., 1968. P. 289–273).

8. Dagron G. L’Empire romain d’orient au 4e siècle et les traditions politiques de l’hellénisme. Le témoignage de Thémistios. Paris, 1967. (Travaux et Mémoires du Centre de Recherches d’histoire et de civilization byzantines. Vol. 3.)

9. Dagron G. op. cit. P. 3: «Деятельность Фемистия, от Констанция II до Феодосия I, была направлена на то, чтобы обосновать и защитить то политическое направление, которое, как мы говорили, существенно трансформирует идеи, пришедшие из классической греческой традиции. Нужно было быть подлинным эллином, чтобы в этом преуспеть».

10. Dagron G. op. cit. P. 73; Dvornik F. op. cit. P. 675: «Like Julian and Libanius, Ambrose is obviously a republican»; Аверинцев С.С. Император Юлиан и становление «византинизма» // Традиция в истории культуры. М., 1976. С. 79–84.

11. Marrou H.I. Saint Augustin et la fin de la culture antique. Р., 1958. P. 698: «Эта эмансипация, эта обособленность латинского мира начинает проявляться во всех областях: было бы очень полезно изучить, как это отражается в политической мысли. Идеал христианской империи мыслился по-разному, и, соответственно, влек за собой разные практические следствия. Сколь огромна дистанция между теоретическими построениями Амвросия Медиоланского и имперской традицией, которую мы уже можем назвать византийской, созданной в период от Евсевия Кесарийского до Синесия!».

12. Регентство Стилихона спровоцировало первый кризис, см.: Cameron A. Claudian. Poetry and Propaganda at the court of Honorius. oxford, 1970. P. 38–45; Idem. Theodosius the Great and the regency of Stilicho // Harvard Studies in Classical Philology. Vol. 73. 1969. P. 247–280. Как следствие, каждая partes стремилась проводить собственную политическую линию, не согласовывая ее друг с другом. После смерти Гонория, в 423 г., узурпация Иоанна предоставляет Феодосию II повод для вмешательства в дела Запада и основание для провозглашения императором Западной Римской империи Валентиниана III. В 450 г., со смертью Феодосия II, Пульхерия провозглашает Маркиана императором своей собственной властью. В качестве ответного шага в 455 г. Петроний Максим провозглашается императором без согласия Константинополя.

13. Jullian C. Vercingétorix. P., 1902. P. 40–44.

14. П. Грималь отмечает, что в отличие от Востока «Запад представлял собой настоящий пчелиный воск, на который римский город мог легко наложить свой отпечаток» (Grimal P. Le siècle des Scipions. Rome et l’Hellénisme au temps des guerres puniques. Р., 1975. P. 84–85).

15. Позиция Атаназия и преследования, объектом которых он стал, показывают, что и Восток не был единодушен в своем раболепстве. Арианская теология предоставляла определенные преимущества светской власти, о чем говорит Х. Ранер. Исследователь подчеркивает, что «арианство в то время было гораздо более расположено подчиниться всемогуществу государства, нежели ортодоксальная церковь, поскольку оно, так сказать, упускало тот аспект веры в божественность Христа, на основании которого государство имело второстепенное значение перед высшим могуществом, идущим от причастности к божественной сущности Христа» (Rahner H. L’Église et l’État dans le christianisme primitif. P., 1964. P. 92–93). См. также: Barnes T.D. Athanasius and Constantius: Theology and Politics in the Constantinian Empire. Cambridge (Mass.), 1993. Р. 23–31; Williams R. Arius: Heresy and Tradition. London, 1987. Р. 154–175; Rubenstein R.E. When Jesus Became God: The Epic Fight over Christ’s Divinity in the Last Days of Rome. N. Y., 1999. Р. 105–106.

16. Plin., Pan., 8, 2. Плиний называет Нерву minister deorum в связи с актом об усыновлении Траяна. О панегиристах см.: Born L.K. The perfect prince according to the Latin Panegyrists // AJPh. Vol. 55. 1934. P. 21–22 (о Плинии); P. 25 (о Клавдиане). Об авторах галльских панегириков см.: Burdeau F. L’empereur d’après les Panégyriques latins // Aspects de l’Empire romain. P., 1964. Р. 1–60; Шабага И.Ю. Опыт исследования галльских панегириков количественными методами // ВДИ. 1993. № 1. С. 147–161; Она же. Галльские панегирики: искусство лести // ВДИ. 1995. № 3. С. 51–57; Она же. Славься, император! Латинские панегирики от Диоклетиана до Феодосия. М., 1997; Она же. Публилий Оптациан Порфирий: Панегирик императору Константину // Кентавр/Centaurus. Studia classica et mediaevalia. Вып. 4. М., 2008. С. 43–60.

17. Plin., Pan., 8, 1: «Itaque non in cubiculo, sed in templo, nec ante genialem torum, sed ante pulvinar lovis optimi Maximi adoption peracta est». О политических взглядах и политической теории Плиния см.: Taeger F. Charisma. Studien zur Geschichte des antiken Herrcherkultes. Bd. 2. Stuttgart, 1960. S. 359–381; Dvornik F. op. cit. Vol. 2. P. 502–531.

18. О важности этой темы см.: Michel A. La philosophie politique à Rome d’Auguste à Marc Aurèle. P., 1969. P. 93.

19. Plin., Pan., 11, 1–2.

20. Plin., Pan., 1, 2–3. Ж. Божё отмечает, что «Траян, прекрасно зная и соблюдая принятые правила игры, соглашался, не без настороженности, на отождествление себя с Зевсом на Востоке, но на Западе отказывался считать себя чем-то большим, чем просто представителем его власти, находящимся под его особой защитой» (Beaujeu J. La religion romaine à l’apogée de l’Empire. Vol. 1: La politique religieuse des Antonins (96–192). P., 1955. P. 72). Далее автор показывает, что Траян отказался и от отождествления себя с Геркулесом, своим любимым богом (Р. 86). Ф. Тэгер говорит, по поводу выражения Плиния, определяющего Траяна как «princeps castus, sanctus et dis simillimus», что эти понятия не имеют харизматического значения, но только этическое: «Trajan ist Mensch in seiner höchsten Vollkommenheit» (Taeger F. Charisma. Studien zur Geschichte des antiken Herrcherkultes. Bd. 2. Stuttgart, 1960. S. 360).

21. Plin., Pan., 22, 1; 23, 1.

22. Plin., Pan., 15, 4 (военные доблести); 83–84 (семья); 82 (Домициан на своем корабле).

23. SHA, Gord., XXV, 4: «Miser esr imperator apud quem vera reticentur, qui cum ipse publice ambulare non posit, necesse est ut audiat et vel audita vel a plurimis roborata confirmet». SHA, Aur., XLIII, 4: «Imperator qui domi clauses est vera non novit. Cogitur hoc tantum scire quod illi loquuntur, facit judices quos fieri non oportet, amovet a re publica quos debeat optinere» («Император, запертый в своем доме, не знает истины. Он вынужден знать только то, что говорят ему эти люди; он назначает судьями тех, кого не следовало бы назначать, отстраняет от государственных дел тех, кого он должен был бы привлекать»). О сложном вопросе относительно времени написания SHA, который, впрочем, мало важен для нашей работы, см.: Chastagnol A. Recherches sur l’Histoire Auguste. Bonn, 1970.

24. Pan. Lat., III, 13, 5: «Neque enim pars ulla terrarium majestatis vestrae praesentia caret, etiam cum ipsi abesse videamini».

25. По теме cura и statio principis см.: Béranger J. Recherches sur l’aspect idéologique du principat. Bâle, 1953. P. 184–186. Метафора statio встречается также: Luc., B. C., I, 45; Plin., Pan., 7, 3; 86, 3. Довольно часто она используется и в SHA, см.: Kostermann E. Statio principis // Philologus. 87. 1932. P. 358–368; 430–444. См. также: Seager R. Some imperial virtues in the Latin Prose Panegyrics. The demands of propaganda and the dynamics of literary composition // Papers of the Liverpool Latin Seminar. Vol. 4. 1983. P. 129–165.

26. SHA, Maxim., XVII, 3: «…putabat autem quod si ille Romae fuisset nihil ausurus esset senatus».

27. SHA, Max. Balb., II, 5.

28. SHA, Aur., VIII, 5.

29. Straub J. Vom Herrscherideal in der Spätantike. Stuttgart, 1939. S. 175. Мы можем назвать Констанция I, Галерия, Юлиана, Валентиниана и Валента.

30. SHA, Gall., IV, 3: «Cum Gallienus in luxuria et inprobitate persisteret cumque ludibriis et hellvationi vacaret neque aliter rem publicam gereret quam cum pueri fingunt per ludibria potestates, Galli quibus insitum est leves ac degenerantes a virtute romana et luxuriosos principes ferre non posse, Postumum ad imperium vocarunt…».

31. SHA, Alb., I, 2.

32. Straub J. op. cit. S. 18–19.

33. Об образе идеального правителя у Аммиана Марцеллина см.: Camus P.M. Ammien Marcellin témoin des courants culturels et religieux à la fin du IVe siècle. P., 1967. P. 110–117; 239–251. Ср.: Taeger F. Charisma. Studien zur Geschichte des antiken Herrcherkultes. Bd. 2. Stuttgart, 1960. S. 638–647.

34. Amm. Marc., XVI, 10. Подробнее об этом эпизоде см.: Duval Y.M. La venue à Rome de l’empereur Constance II en 357, d’après Ammien Marcellin // Caesarodunum. 1970. № 5. P. 299–304.

35. Amm. Marc., XIV, 10, 16.

36. Amm. Marc., XV, 8, 21. См.: Fontaine J. Ammien Marcellin, historien romantique // Bulletin de l’Association G. Budé. Vol. 28. 1969. P. 417–435.

37. Amm. Marc., XXX, 7.

38. Amm. Marc., XXX, 9, 1: «…si reliqua temperasset, vixerat ut Trajanus et Marcus».

39. Amm. Marc., XXX, 9, 1: «…oppidorum et limitum conditor tempestivus, militaris disciplinae censor eximius». XXX, 9, 1: «aestu Martii pulveris induratus».

40. Amm. Marc., XXX, 9, 2: «omni pudicitiae cultu domi castus et foris».

41. Dilke O.A. Claudian. Poet of Declining Empire and Morale. Leeds, 1969; Schmidt P. Politik und Dichtung in der Panegyrik Claudians. Konstanz, 1976; Döpp S. Zeitgeschichten in Dichtungen Claudians. Wiesbaden, 1980.

42. Cameron A. op. cit. Одна из глав исследования называется: «The pagan at a christian court».

43. Автор выдвигает несколько сомнительный, с нашей точки зрения, тезис, что языческая вера Клавдиана не была слишком сильной и глубокой, поскольку он не был готов стать мучеником за нее (Cameron A. op. cit. P. 214).

44. Cameron A. op. cit. P. 190.

45. Duc T. Le “De raptu Proserpinae” de Claudien: réflexions sur une actualisation de la mythologie. Bern, 1994; Kellner T. Die Göttergestalten in Claudians “De raptu Proserpinae”: Polarität und Koinzidenz als anthropozentrische Dialektik mythologisch formulierter Weltvergewisserung. Stuttgart, 1997.

46. Cameron A. op. cit. P. 193.

47. Религиозные расхождения не являлись в V в. основанием для внутрисемейного размежевания, см.: Arnheim M.T.W. The Senatorial Aristocracy in the Later Roman Empire. oxford, 1972. Р. 17. В одной и той же семье могли одновременно жить язычники и христиане. Иероним с усмешкой упоминает старого понтифика Альбина, внучка которого стала монахиней (Hier., Ep., CVII, 1).

48. Claud., IV cons. Hon., 214: «Si tibi Parthorum solium fortuna dedisset / Care puer terrisque procul venerandus Eois / Barbarus Arsacio consurgeret ore tiaras; / Sufficeret sublime genus, luxuque fluentem / Deside nobilitas posset te sola tueri. / Altera romanae longe rectoribus aulae / Conditio: virtute decet, non sanguine niti».

49. Claud., IV cons. Hon., 214: «…Tunc omnia jure tenebis, / Cum poteris rex esse tui…».

50. См.: Delatte L. Les traits néopythagoriciens sur la royauté. Ecphante, Diotogène, Sthénidas. Paris; Liège, 1942. Этим текстам много внимания уделяется в книге Ф. Дворника, который датирует их вторым веком до н. э. (Dvornik F. op. cit. Vol. 1. Washington, 1966. P. 248).

51. Stein E. Histoire du Bas-Empire. T. 1: De l’État romain à l’État byzantin (284–476). P., 1959. Р. 77.

52. SHA, Get., II, 2: «Fuit autem Antoninus Geta etiam ob hoc ita dictus quod in animo habuit Severus ut omnes deinceps principes quemadmodum Augusti ita etiam Antonini dicerentur, idque amore Marci quem patrem vel fratrem suum semper dicebat et cujus philosophiam litterarumque institutionem semper imitatus est». Ср.: SHA, Diad., I, 7, крики солдат, провозглашающих Макрина, который только что дал своему сыну Диадумену имя Антонина: «Antoninum habemus, omnia habemus».

53. Этот процесс начинается очень рано, поскольку Август одно время думал взять имя Ромул. См.: Michel A. La philosophie politique à Rome d’Auguste à Marc Aurèle. P., 1969; Hellegouarc’h J. Le principat de Camille // Revue des Études latines. Vol. 48. 1971. P. 121; Perret J. Le serment d’Énée (Virg., Aen., XII, 189–194) et les événements politiques de janvier 27 // Revue des Études latines. Vol. 47. 1970. P. 286.

54. Claud., IV cons. Hon., 294: «Tu civem patremque geras».

55. Claud., IV cons. Hon., 294–295: «Tu consule cunctis / non tibi». О связи consul/ consulere см.: Cic., Rep., II, 31. Это повторяется в Aug., De civitate Dei. V, 12.

56. Claud., IV cons. Hon., 309: «Romani qui cuncta diu rexere regendi, / qui nec Tarquini fastus, nec jura tulere / Caesaris».

57. Claud., IV cons. Hon., 311: «Annales veterum delicta loquentur; haerebunt maculae…».

58. Claud., IV cons. Hon., 98–99: «Illi justitiam confirmavere triumphi; / praesentes docuere Deos…».

59. Создавая портрет Феодосия, Августин ссылается на свидетельства Клавдиана и его цитирует, несколько видоизменяя «слишком» языческие пассажи (Aug., De civitate Dei, V, 26). См.: Cameron A. op. cit. Р. 191.