Широко распространенное восприятие Карибского кризиса как неудачи для Советского Союза умалчивает тот важный успех, который был достигнут Москвой. Победой Н.С. Хрущева стал вывод с территории Турции американских ракет «Юпитер». Поддавшись требованию Джона Кеннеди не предавать этот факт огласке, Хрущев тем самым решил судьбу своего будущего в советском руководстве. В течение трех последующих лет совместные французско-израильские разработки ядерного оружия и ракетных систем доставки стали явной угрозой восполнить пробел, образовавшийся из-за ряда договоров по ядерным вооружениям между западными странами. Эти разработки были предметом постоянных опасений со стороны Советского Союза. Документы и мемуары, которые появились в первые годы после распада СССР и которые подверглись перекрестной проверке путем их сопоставления с американскими и израильскими источниками, свидетельствуют о желании и о неведомых до этого момента особенностях реакции Советов, когда в конце 1965 г. авторитетный источник подтвердил, что, несмотря на изменения в политической жизни страны и давление США, Израиль был на пороге создания ядерного оружия. Это вызвало еще более настоятельную необходимость принятия Москвой решения по региональному вопросу в пользу поддержки арабского нападения на Израиль. И это привело к той ситуации, которую по целому ряду аспектов можно представить как зеркальное отображение Кубинского кризиса. С Египтом был разработан совместный план, чтобы спровоцировать Израиль атаковать первым, что могло бы легитимировать советское военное вторжение для «оказания помощи жертвам агрессии» и тем самым обеспечить поражение Израиля. Провокационные действия включали облеты израильского атомного объекта современными советскими самолетами; результатом вторжения должно было стать нацеливание на объект стратегических бомбардировщиков. Крах этого плана в Шестидневной войне в июне 1967 г. определил облик Ближнего Востока, а также политику Советского Союза на десятилетия вперед – и это было хотя и косвенным, но явным последствием Карибского кризиса.

Статья посвящена анализу современной англоязычной историографии Карибского кризиса 1962 г. В статье представлены мнения историков из США, Канады, Великобритании и Австралии. Выбор стран обусловлен тем, что там в последние десятилетия было опубликовано значительное количество работ, посвященных рассматриваемой проблеме. Проанализированы позиции «традиционалистов», критикующих действия Н.С. Хрущева, «ревизионистов», негативно оценивающих внешнюю политику США в этот период, которая, по их мнению, главным образом способствовала развязыванию кризиса. Также в статье освещаются ряд других вопросов, связанных с Карибским кризисом: участие в событиях Великобритании, Канады, Австралии; роль в разрешении конфликта Генерального секретаря ООН У Тана; необходимость расширения хронологических рамок кризиса; общественные настроения; анализируются рассекреченные магнитофонные записи ExComm (органа, состоявшего из правительственных должностных лиц, созданного для консультирования Дж. Кеннеди во время Карибского кризиса). Автор приходит к выводу, что дискуссия в отношении Карибского кризиса в историографии должна способствовать увеличению числа публикаций и решению ранее недостаточно изученных вопросов, связанных с конфликтом 60-летней давности, в том числе с противоположных позиций.

Статья посвящена изучению становления и развития института российских военно-морских агентов в Германии на рубеже XIX–XX вв. и его влиянию на русско-германские отношения в военно-морской сфере. Были выявлены изменения в подходе к назначению российских военно-морских атташе в Германии, что прямым образом сказалось на качестве и эффективности работы российских военно-морских агентов. Источниковую базу исследования составляют документы Главного морского штаба и личного фонда адмирала Ф.В. Дубасова из коллекции Российского государственного архива военно-морского флота (РГА ВМФ). Автор приходит к выводу, что российские военно-морские агенты в Германии на рубеже XIX–XX вв. получили представительские функции в ущерб своей основной деятельности, что существенным образом сказалось на качестве работы российских военно-морских агентов.

Развитие цифрового информационного пространства привело к возникновению угрозы онлайн-дезинформации. Различные акторы стремятся найти способы решения этой проблемы. В данной статье рассмотрен опыт Европейского союза (ЕС), предпринимающего действия по снижению влияния дезинформации на страны-члены. Эти действия основываются на идеях сотрудничества институтов ЕС с гражданским обществом и онлайн-платформами. Цель исследования – оценка вовлеченности различных причастных акторов (стейкхолдеров) в процесс решения проблемы дезинформации через систематизацию имеющихся программ и стратегий, отражающих подход ЕС и его отдельных институтов. Исследование основано на системном изучении эволюции политики ЕС, а также мультистейкхолдерном подходе при рассмотрении процесса борьбы с дезинформацией. В действиях ЕС были выявлены тенденция на закрепление отдельными институтами угрозы исключительно за внешними акторами, повышенный акцент на самоуправляемость платформ, а также отсутствие четких механизмов контроля за реализацией принятых планов. Параллельно негативное влияние дезинформации начинает признаваться в смежных сферах и политиках ЕС (кибербезопасность, образование и др.). Обозначенные в статье трудности и перспективы ЕС в борьбе с дезинформацией позволяют выделить важный для других акторов опыт, а также установить стратегическое видение ЕС по решению информационных вызовов.

В работе проанализировано влияние Карибского кризиса на современные американо-кубинские отношения. Безусловно масштаб и историческое значение этого события столь велики, что не оставить свой след и не повлиять на все дальнейшее развитие конфликта между США и Кубой оно попросту не могло. Однако при более пристальном внимании влияние ракетного кризиса 1962 г. отражается далеко не в тех аспектах, о которых обычно принято говорить, а в более фундаментальных (пусть и не самых долговечных) проявлениях. В очень общих чертах главное наследие Карибского кризиса проявляется в иррациональном, труднообъяснимом стремлении большой части американского истеблишмента, которых принято называть неоконсерваторами (или ястребами), ужесточить санкционную политику против Острова Свободы, хотя нормализация американо-кубинских отношений диктуется, казалось бы, здравым смыслом. Перейдя к полной нормализации и позволив наладить регулярные торгово-экономические связи, проявив великодушие и добрую волю, США оказались бы в более выгодном положении. Вводя раз за разом жесткие экономические санкции, не приводящие к разрешению конфликта, но пагубно сказывающиеся на уровне жизни простых граждан, Вашингтон ставит себя в весьма невыгодное положение.

В статье рассматриваются канадско-американские отношения в премьерство Дж. Дифенбейкера в 1957–1963 гг. На основе анализа соответствующей источниковой и историографической базы автор статьи приходит к выводу о том, что личная неприязнь и взаимное непонимание между президентом США Дж. Кеннеди и премьер-министром Канады Дж. Дифенбейкером формировали характер канадско-американских отношений в 1961–1963 гг. Автор считает, что антиамериканизм Дж. Дифенбейкера в 1961–1963 гг. не имел под собой четкой идеологической основы и явился следствием ряда факторов, и прежде всего популизма премьер-министра Канады, а также плохих личных отношений с президентом США Дж. Кеннеди. Напротив, по мнению автора, в период 1957–1960 гг. антиамериканизм отсутствовал во внешнеполитических взглядах Дж. Дифенбейкера, и именно поэтому последний выступил сторонником тесного военного сотрудничества с США, что было реализовано в 1958 г. в заключении соглашения НОРАД. С точки зрения автора, канадско-американские отношения в 1957–1963 гг. прошли серьезную трансформацию – от консенсуса с Д. Эйзенхауэром до полного отсутствия понимания с Дж. Кеннеди. Последний не сумел найти необходимый подход к Дж. Дифенбейкеру. В свою очередь, руководствуясь во многом негативными эмоциями по отношению к Дж. Кеннеди, в период Карибского кризиса Дж. Дифенбейкер не сделал ничего, чтобы выполнить свои союзнические обязательства по отношению к США. Автор подчеркивает, что в ухудшении канадско-американских отношений в 1961–1963 гг. виноваты обе стороны.

В статье рассматриваются канадско-американские отношения в премьерство Дж. Дифенбейкера в 1957–1963 гг. На основе анализа соответствующей источниковой и историографической базы автор статьи приходит к выводу о том, что личная неприязнь и взаимное непонимание между президентом США Дж. Кеннеди и премьер-министром Канады Дж. Дифенбейкером формировали характер канадско-американских отношений в 1961–1963 гг. Автор считает, что антиамериканизм Дж. Дифенбейкера в 1961–1963 гг. не имел под собой четкой идеологической основы и явился следствием ряда факторов, и прежде всего популизма премьер-министра Канады, а также плохих личных отношений с президентом США Дж. Кеннеди. Напротив, по мнению автора, в период 1957–1960 гг. антиамериканизм отсутствовал во внешнеполитических взглядах Дж. Дифенбейкера, и именно поэтому последний выступил сторонником тесного военного сотрудничества с США, что было реализовано в 1958 г. в заключении соглашения НОРАД. С точки зрения автора, канадско-американские отношения в 1957–1963 гг. прошли серьезную трансформацию – от консенсуса с Д. Эйзенхауэром до полного отсутствия понимания с Дж. Кеннеди. Последний не сумел найти необходимый подход к Дж. Дифенбейкеру. В свою очередь, руководствуясь во многом негативными эмоциями по отношению к Дж. Кеннеди, в период Карибского кризиса Дж. Дифенбейкер не сделал ничего, чтобы выполнить свои союзнические обязательства по отношению к США. Автор подчеркивает, что в ухудшении канадско-американских отношений в 1961–1963 гг. виноваты обе стороны.

Статья посвящена влиянию Карибского кризиса на внутреннюю и внешнюю политику, а также на трансформацию политической культуры ФРГ в 1960-е гг. Она основана на широком круге источников, включая материалы в немецкой прессе, а также акты разведки BND и стенограммы переговоров между канцлером К. Аденауэром и представителями США во время острой фазы конфликта вокруг Кубы (опубликованы в 2012 г.). Автор рассматривает взаимосвязь между Карибским кризисом и «делом журнала Der Spiegel» внутри ФРГ и приходит к выводу, что эти события, развиваясь параллельно, стали важным фактором поляризации политических элит в Западной Германии. В то время как «партия холодной войны» вокруг К. Аденауэра стремилась к эскалации напряженности и предотвращению сближения между Москвой и Вашингтоном, «партия разрядки» ратовала за новое позиционирование ФРГ на мировой арене как посредника между Востоком и Западом. Таким образом, Карибский кризис стал поворотным моментом в выработке «новой восточной политики», которую Бонн реализовал в 1970-е гг. при канцлере В. Брандте. Кроме того, автор приходит к заключению, что «кубинский шок» следует рассматривать как пролог к «движению 1968 года», которое привело к «новому основанию ФРГ» на началах леволиберальной идеологии и критического отношения к нацистскому прошлому.

Целью исследования является оценка специфики мемориального позиционирования Карибского кризиса и связанных с ним событий в видеоиграх США. Работа проведена на основе обращения к кейсу видеоигры Call of Duty: Black Ops. Методология исследования построена на комбинации дескриптивного анализа и кейс-стади. Автор приходит к выводу, что мемориальный режим игры Call of Duty: Black Ops предполагает контекстуально, что действия Соединенных Штатов накануне и в период Карибского кризиса предстают рационально и морально обоснованными, в то время как Советский Союз и власти Кубы выступали в качестве источника значимых рисков и угроз и для Америки, и для самого народа Кубы. При этом противозаконные де факто действия властей США фактически легитимируются за счет фонового нарратива, преимущественно выраженного вне текстовой формы, посредством деятельностного подхода и формирования контекста восприятия. Создатели игры, по сути, воспроизводят мемориальный нарратив, традиционный для описания Карибского кризиса в американской массовой культуре, который, помимо прочего, предполагает легитимацию ряда праворадикальных политических группировок из Латинской Америки.