Автор статьи рассматривает ситуацию распада СССР в аспекте анализа теоретико-методологических ресурсов, которые используются для исследования этих процессов. При этом происходит парадоксальное смешение теоретических подходов внутриполитической политической регионалистики и концепций, характерных для теории международных отношений. Отмечая достаточно глубокое концептуальное различие между теориями внутриполитической регионалистики и теориями международных отношений, автор показывает, что в ситуации исследований распада СССР, когда внутриполитические отношения между союзными республиками преобразуются в международные отношения постсоветских государств, концептуальные ресурсы этих субдисциплин политической науки обнаруживают признаки теоретико-методологического сближения. В частности, изучение текста советолога Г. Зимона показывает, что можно выявить концептуальное сходство двух названных субдисциплин. К числу общих подходов относится многоуровневая системность, когда предмет исследования рассматривается как система, находящаяся внутри некоторой метасистемы и включающая в себе некоторые субсистемы; концепты «вертикальных» и «горизонтальных» политических измерений политического пространства, концепты «жесткой силы» и «мягкой силы». Автор делает вывод: дальнейшая проработка этих вопросов позволит продвинуться в сторону создания цельной политологической теории региональной стратификации политического пространства в современном обществе.

В статье рассматривается один из ключевых документов по подготовке советской внешнеполитической пропаганды к освещению Американской национальной выставки в Москве в 1959 г. – письмо заведующего Отделом агитации и пропаганды ЦК КПСС по союзным республикам Л.Ф. Ильичева, направленное в ЦК КПСС. Автор вводит в научный оборот ранее неопубликованный полный текст архивного документа из фонда № 5 РГАНИ, а также внесенные позднее рукописные правки с соответствующими комментариями и наблюдениями. В работе анализируются цели и задачи документа, а также приводится обзор степени изученности проблемы освещения американской выставки в Москве в отечественной и зарубежной историографии на современном этапе. В исследовании автор приходит к выводу о том, что одну из главных ролей в организации освещения выставки сыграл Отдел агитации и пропаганды. На примере изучаемого документа прослеживается механизм реализации принятых решений в сфере пропаганды и взаимодействия с советскими СМИ. В статье отмечается посредническая роль Агитпропа в этом механизме: согласованные с ЦК КПСС решения в приказном порядке ставятся в виде задач центральным газетам, информагентству ТАСС, радио и телевидению. Главной целью, которую преследовал Агитпроп, являлась минимизация пропагандистского эффекта в информационном поле от американской выставки в Сокольниках и попытка ослабления интереса советских граждан к самому мероприятию. Автор также подчеркивает значение правок, внесенных в документ после машинописного набора, которые означали снижение резкой тональности документа. Кроме того, в статье отмечается роль рукописной справки о ходе организации выставки как принятой в то время формы отчетности перед вышестоящим руководством за проведенные мероприятия.

Словакия – это молодое европейское государство, вся история существования которого связана с поиском и формированием собственной идентичности. Обретя самостоятельность только в 1993 г., Словакия уделяет большое внимание сохранению и приумножению исторического наследия, которое вынуждена делить с Чешской республикой, а также другими государствами региона. Наибольшее внимание в системе национальной исторической политики занимает период ХХ в., когда, с одной стороны, были заложены основы для автономного существования словацкого народа, но с другой – сам словацкий народ вынужден был противостоять вызовам тоталитарной политики нацизма и коммунизма. В данной связи на государственном уровне реализуется политика памяти, направленная в том числе на реабилитацию лиц, пострадавших от тоталитаризма. Несмотря на однозначность государственной политики, ситуация в словацком обществе менее определенная, что во многом обусловлено современными проблемами и вызовами, на которые государство с его патриотической политикой не может дать однозначного ответа. Данное соотношение государственной политики и общественных интересов обусловливает актуальность изучения политики памяти в Словакии. В рамках статьи изучение идет через три основных канала. Во-первых, анализируется политический контекст и законодательство, формирующее понимание исторической ответственности. Во-вторых, анализируется социальный климат и мнение общественности о событиях прошлого. В-третьих, анализируется образовательный аспект, через который фактически и должно формироваться восприятие прошлого молодым поколением. Все эти три канала исследуются через обращение автора к законодательству Словакии, а также современным научным и статистическим отчетам, опубликованным словацкими исследователями, что повышает новизну проведенного исследования.

В статье рассматривается история концепции трибутарного (даннического) способа производства (ТрСП) в мексиканской историографии древней Мезоамерики в 1960–1980-е гг. Этот термин был предложен И. Бану и С. Амином как альтернатива традиционному термину «азиатский способ производства», а в испаноязычной историографии он стал известен в конце 1960-х гг. в результате распространения неомарксистских идей. В середине 1970-х гг. различные исследователи обратились к ТрСП в поисках объяснения социально-экономического развития и природы мезоамериканской государственности (А. Рус на материале майя, Р. Бартра и П. Карраско на астекском). Анализ взглядов А. Руса (1906–1979) свидетельствует, что его интерес к ТрСП был результатом поиска новых теоретико-методологических оснований и осмысления накопленного материала. В конце жизни проблематика социально-экономической характеристики общества майя стала для Руса центральной. Разрабатываемые им идеи могли развиться в полноценную теоретическую модель, которая стала бы основой для консолидации мексиканской мезоамериканистики в единую школу, однако смерть исследователя и отсутствие среди представителей следующего поколения археологов сравнимой с ним фигуры привели к тому, что уже к 1990-м гг. ТрСП практически забывается.

В статье рассматриваются два подхода в трактовке событий советско-польской войны 1919–1921 гг. Это подходы польских историков и общественных деятелей Юзефа Пилсудского и Юлиана Мархлевского. Их взгляд на войну особенно важен и интересен, поскольку они были активными участниками событий войны и представляли различные позиции устройства новой независимой Польши.
На основе компаративного анализа биографий Пилсудского и Мархлевского, их трудов и методологических подходов в осмыслении исторического процесса автор прослеживает взаимосвязь этих подходов с общественно-политическими событиями, современниками которых были польские исследователи.
Непростое положение Польши, разделенной, потерявшей независимость в XVIII в., не давало покоя польскому народу. Независимо от происхождения, положения в обществе и политических воззрений многие поляки стремились к независимости, возрождению своего государства. На карте мира независимое государство Польша появилось в 1918 г., однако его возникновение совпало с трудным, насыщенным социально-политическими событиями периодом. Тяжелые последствия Первой мировой войны, череда революций – все это оказало огромное влияние на умонастроение поляков. Они искали новые ориентиры и новые смыслы, которые иногда противоречили друг другу, что приводило к непониманию, гражданскому противостоянию и агрессивной внешней политике.

В статье рассматривается развитие современного внешнеполитического курса китайского лидера Си Цзиньпина – «дипломатии великой державы с китайской спецификой». Пятое поколение китайских руководителей произвело концептуальный сдвиг во внешней политике КНР. Исследованы основные и наиболее примечательные дипломатические концепции Китайской Народной Республики (КНР) в новую эпоху: концепции «дипломатия великой державы с китайской спецификой» и «новый тип отношений великих держав»; инициатива «Один пояс, один путь», концепция/идея «Сообщества единой судьбы человечества». Ведущий подход к исследованию проблемы определен идеологией «Не-Запада» (Non-Western), или незападными теориями международных отношений, национальной китайской школой в частности. Компаративный метод позволяет установить общее и различное в основных теориях внешней политики КНР с начала XXI в. по настоящее время. В статье выделяются и характеризуются основные особенности и различия в содержании этих теорий. В качестве примера рассматривается вопрос о содержании термина «новый тип отношений» в современном китайском внешнеполитическом дискурсе.
Становится очевидным, что Си Цзиньпин, реализуя дипломатию великой державы и призывая свой народ к «великому возрождению китайской нации» (中华民族伟大复兴), расширяет свое влияние во всем мире. Это не просто внешнеполитический дискурс. Китай становится более активным в построении диалога с ближайшими соседями в Азии, а также учреждает новые институты в качестве альтернативы глобальной архитектуре, возглавляемой Западом, чтобы утвердить свое господство и продемонстрировать политическую, экономическую, культурную силу.

В статье рассматриваются изменения в дискурсе российской власти о советском политическом прошлом за последние три десятилетия. Выделяется специфика этого дискурса применительно к трем периодам – 1990-е, 2000-е, 2010-е гг., которые также условно персонифицируются как «ельцинское», «путинское 1 и медведевское» и «путинское 2» десятилетия. При этом сам этот дискурс рассматривается как средство легитимации политического режима соответствующего периода. В «ельцинский» период интенсивные негативные характеристики советского прошлого служат легитимации реформаторского режима, направленного на уход от советской модели и ориентирующегося на другие принципы (экономические и политические свободы, правовое государство, сотрудничество с Западом). В следующее десятилетие «советское» перестает трактоваться властью однозначно негативно и вытесняется в область исторического нарратива, где ему пытаются найти место в легитимирующем дискурсе о «нашем великом прошлом». Особенностью этого исторического нарратива является его «коллажность» (поверхностная и произвольная «склейка» разнородных фрагментов прошлого). С начала 2010-х гг. (период третьего и четвертого президентских сроков Путина) властный дискурс о советском прошлом служит легитимации авторитарных тенденций политического режима. В нем стигматизируется идеологический характер советской системы, а «идеологии» в ней противопоставляется «национальная идентичность», которой среди прочего приписываются свойства государственного лоялизма. В актуальной политике это открывает путь к воспроизводству советских идеологических практик, дискурсивно перекодированных в духе «государственной идентичности».

Статья посвящена рассмотрению взаимосвязи власти и религии в Ливии. В ней описаны процесс трансформации ислама под влиянием режима Каддафи в формы политического ислама и исламизма впоследствии, а также связь режима Джамахирии с религиозными группировками.

В статье проведен анализ эволюции и структуры институциональной составляющей государственно-конфессиональных отношений современной Украины. Показаны предпосылки формирования государственного органа по делам религий на Украине, связанные со спецификой работы Совета по делам религий при республиканском Совете Министров. Анализируются особенности функционирования государственного органа по делам религий в качестве отдельного самостоятельного института, а также в более низком статусе в формате департамента, находящегося в структуре профильного министерства. Показана зависимость статуса государственного органа по делам религий и его функциональных полномочий от приоритетов в сфере религиозной политики президентов Украины и этапов обострения межконфессиональных противоречий. Особое внимание уделено анализу образованной в 2019 г. Государственной службы по этнополитике и свободе совести. Анализируются цели, задачи, сервисные и регулятивные функции, полномочия данной Службы, перспективы ее деполитизации. Делается вывод о том, что модель государственно-конфессиональных отношений на Украине все еще остается не сформированной и переживает очередной этап возвращения к формату существования специализированного института, курирующего религиозную сферу, который не сможет быть свободен от влияния политических факторов.

В статье рассматривается развитие русскоязычного школьного образования в независимой Латвии с 1992 по 2020 г., а также процесс реформирования данной системы официальными властями. На момент провозглашения независимости и выхода из состава СССР в Латвии сложилась билингвальная система образования, позволявшая пройти обучение всех уровней (от детского сада до техникума и университета) как на латышском, так и на русском языках. Приход к власти в 1990-е гг. националистических кругов и восприятие советского периода как периода «оккупации» сделал невозможным сохранение русскоязычной школы в неизменном виде. Преобразования не заставили себя долго ждать – уже в 1995 г. были приняты поправки к закону об основной школе и гимназии, провозглашавшие необходимость введения в школах для национальных меньшинств нескольких предметов с преподаванием на латышском языке. Наиболее крупные реформы были осуществлены в 2004 г., когда старшее звено русскоязычных школ (10–12-й классы) было обязано обучаться в пропорции 60/40 – не менее 60% предметов на латышском языке, не более 40% – на русском. Второй комплекс реформ начал реализовываться в 2017 г., когда старшая школа (национальных меньшинств) целиком перешла на латышский язык обучения, а средняя школа – лишь частично. Латвийские власти объясняют необходимость данных реформ стремлением повысить уровень знания государственного языка среди национальных меньшинств, в первую очередь русскоязычных. Реформа продолжается и будет завершена лишь в 2021 г. Данная статья является первой попыткой осмысления реформы русской школы Латвии с учетом последних преобразований. В работе используются статистические данные общественных организаций и Министерства образования Латвии, а также источники на латышском языке, которые вводятся в научный оборот впервые.

В статье рассматривается внешняя политика Омана и инструменты «мягкой силы», которые эта страна использует для успешной реализации своих национальных целей в международных отношениях. Автор анализирует специфические черты внешнеполитической деятельности Султаната Оман, акцентируя внимание на том, что страна предпочитает опираться на «мягкую силу», избегая, по возможности, использования «жесткой силы». История этой страны стала причиной такого выбора, определив во многом миролюбивый характер его внешней политики. Государство сознательно стремится сохранить связи со своими традиционными внешнеполитическими партнерами, отказываясь от участия в каких-либо военных операциях против этих государств или оказанию дипломатического или экономического давления на них. Автор приводит многочисленные примеры, которые подтверждают эту характерную особенность внешней политики султаната.
В статье также рассматривается такой широко применяемый ресурс «мягкой силы» Омана, как посредническая деятельность. Выступая в качестве медиатора в разрешении спорных проблем или же для создания необходимых условий для начала переговоров между конфликтующими сторонами, султанат стремится к достижению региональной стабильности.