В статье предлагается уточненная трактовка феномена медиа как основы социальных и политических процессов в современном обществе. Подчеркивается предпосылочный характер медиа относительно коммуникации, преимущественно конститутивная («полагающая»), а не только трансмитационная («передающая») роль медиа в жизни общества. Медиа само по себе есть сообщение, ибо меняет реальность, за счет чего создается возможность для ее переструктурирования и возникновения нового. Медиа обнаруживает порождающую транспарентность среды, открывает и сохраняет проводящее качество реальности. Онтологический локус медиа отличается внутренней динамикой, смешением (mess) реаль-ности как со-общением (message).

Уточнение природы феномена медиа позволяет лучше понять медиальную составляющую политического. Медиа – это «место» вовлеченности и согласования разных частей реальности проявленности, «высвечивания», некоего нового общего. Так же и политика есть «место переработки» социальной неопределенности. Акцент на медиальной природе политического позволяет выявить подвижную основу социальных артефактов порождения политического, которое совершается в «колебаниях» качеств (не)политических акторов. Медиа политического – это полагание возможности политики в неопределенности социального, а также непрерывное обновление содержания политики на границе политического. По аналогии с медиа полагание политического самодостаточно в своем полагающем присутствии в социальной реальности. Примеры такой аналогии показаны в статье с учетом моделей нестабильных и объектно-ориентированных онтологий.

Статья посвящена изучению политических последствий применения президентской формы правления на материалах ряда постсоветских государств.

Гипотеза известного политолога Хуана Линца о недостатках президентской системы правления находит свое подтверждение в постсоветской политике. Здесь государства с сильными президентами демонстрируют тенденции к установлению персоналистских режимов. Концентрация власти в руках президента приводит к ослаблению оппозиции. Электоральные процессы часто носят имитационный характер, а конкуренция в политике остается на крайне низком уровне.

Проведенный эмпирический анализ постсоветской политики показал, что политические кризисы в президентских режимах порой заканчиваются «цветными революциями», общество подвержено глубоким расколам, а режимы лишаются временнóй гибкости. Невозможность быстрой смены утратившего легитимность президента приводит к потере стабильности всей системы. Политическая стабильность при таких системах правления может быть обеспечена только за счет отказа от политической конкуренции. Находит свое подтверждение утверждение Линца о возможности конфликта между президентом и парламентом как следствие двойной демократической легитимности, а также о стремлении президента к неэффективным тратам. Эмпирический анализ политических процессов на постсоветском пространстве доказывает правоту гипотезы Линца.

В статье предпринимается попытка комплексного рассмотрения истории становления индустрии туризма и гостеприимства в Республике Грузия после 1995 г.

После распада СССР Республика Грузия начала развивать новые направления в экономике, в результате чего быстро вышла на первый план индустрия туризма и гостеприимства. Максимизация природных ресурсов Грузии позволила этой индустрии быстро развиваться в условиях постсоветской жизни республики, подстраивая новую инфраструктуру, как региональную, так и общегосударственную, под нужды нового направления развития экономики.

Уже ко второй половине 1990-х гг. туризм был определен грузинскими властями как ведущая индустрия, что повлекло полный пересмотр последовавших реформ в сферах медицинского обслуживания, дорожно-транспортного строительства и т. д. Более того, уже к началу президентского срока Михаила Саакашвили, после повышения и установления стабильного потока туристов из России и постсоветских государств, Грузия стала рассматривать туризм как способ улучшения имиджа страны и продвижения политических целей правительства страны.

В данной статье будут рассмотрены ключевые законы, позволившие Грузии выстроить доверительные отношения с европейскими и постсоветскими государствами, и контекст принятия этих законов. Автор статьи сосредотачивается на недостатках каждого из этих законов и причинах их последующих коррекций.

. В статье автор рассматривает ситуацию в современной отечественной гуманитаристике, а именно – в гендерных исследованиях, через отношения научного и общественного дискурсов. Основное внимание автор уделяет политике и политическому дискурсу как оказавшим наибольшее влияние на развитие женской и гендерной истории в Россию в силу большой изначальной политизированности обоих направлений историографии.

Автором предпринимается попытка изучения процесса становления гендерологии на отечественном поле через ее корреляцию с политическими изменениями, связанными с либерализацией курса во второй половине 1990-х годов. Автор также обращает внимание и на влияние, оказанное как на академическое сообщество, так и на обывателей СССР в отношении женского вопроса.

В статье рассматриваются коммеморативные практики 200-летнего юбилея Отечественной войны 1812 г. Празднование этой годовщины стало масштабным событием в общественно-политической жизни постсоветской России и получило крупную поддержку со стороны государства.

На публикациях в СМИ автор рассматривает процесс формирования коллективной памяти: его участников (государство и общество), то, как два типа коммеморации (государственный и общественный) соотносятся друг с другом.

Изучение исторической памяти и средств ее формирования, в том числе применительно и к юбилеям Отечественной войны 1812 г., стало крайне популярной темой исследований в современной отечественной историографии. Однако историки почти не заостряют внимания на неофициальной коммеморации. Подобные исследования позволили бы понять, как общество самостоятельно пытается формировать свои коммеморативные практики, свои места памяти и т. д. (и формирует ли).

Автор пытается рассмотреть взаимодействие двух нарративов исторической памяти, что позволит получить более цельную, многостороннюю картину коммеморативных практик в связи с юбилеями Отечественной войны 1812 г., а также избежать несколько искаженного представления о том, что общество лишь пассивно усваивает то, что ему предлагает государство.

В качестве предмета анализа в статье предложена исследовательская модель изучения современного варварства. Греко-латинская нарративная традиция о варварах представлена как античная матрица варварства, которая создает образ варвара в действии, динамике, качественной и интегративной характеристике.

Обращено внимание на возможность применения античной матрицы восприятия и понимания варварства в исследовании современного «нового варварства». В связи с этим ставится вопрос о предпосылках и особенностях проявления «нового варварства» в динамике современных цивилизационных процессов. Показаны формы «нового варварства» (интеллектуальное, эстетическое, варваризация мировосприятия), появившиеся в эпоху постмодерна.

Впервые в качестве самостоятельного исторического феномена выделено латентное варварство как особая форма существования варварства внутри цивилизации. Научную новизну представляет впервые сформулированная историческая и терминологическая характеристика природы латентного варварства (скрытого и скрываемого) как способа варваризации общества.

В ходе анализа обозначены условия появления, формы проявления и сферы воздействия латентности варваров внутри цивилизации. Впервые показана опасность современного латентного варварства и его место в социальной истории.

В статье анализуется встречающееся у Варрона (L.L. 7.31) словосочетание ambegna bos, которое подается им как пример профессионального языка авгуров. Объяснение Варроном этого термина наталкивает на мысль об участии авгуров в общественных жертвоприношениях животных, за совершение которых отвечали понтифики. Форма участия авгуров в этом мероприятии сводилась к интерпретации поведения животных и определения, кого из них следует принести в жертву, чтобы она была благосклонно принята богами. Таким образом, можно утверждать, что авгуры участвовали в подготовке общественных жертвоприношений, опираясь на свою традиционную обязанность «читать» язык богов, т. е. совершали авгурий. В пересечении функций авгуров и понтификов в данном вопросе отразилось стремление римской аристократии не допустить сосредоточения власти, в том числе религиозной, в одних руках в процессе установления нового политического режима республики, который пришел на смену режиму царской власти. Это обстоятельство дает основание считать, что сохраненная Варроном информация восходит к древнему пласту римской сакральной традиции.

В статье анализируется сведение об отсутствии пояса на молящихся мусульманах, зафиксированное в Повести временных лет. Автор предлагает рассмотреть данное указание в контексте христианской символики пояса, отразившейся в византийских и древнерусских нарративных памятниках. В ходе исследования были выделены свидетельства древнерусской практики постоянного ношения пояса, действовавшей в качестве обязательного предписания как для монашествующих, так и для мирян. Данное правило было непосредственно связано с истолкованием пояса как значимого христианского символа. В статье рассматривается круг византийских и древнерусских экзегетических источников, в которых пояс получил богословское обоснование. Обнаруженные особенности восприятия пояса позволили выявить ключевые идеи его семантики, в основе которых лежали идеи и образы из текстов Священного Писания. Следовательно, препоясывание являлось символом конкретных добродетелей, а отказ от ношения пояса, по-видимому, указывал на их отсутствие. В заключении статьи автор подтверждает эту точку зрения, раскрыв подлинный смысл летописного упоминания о мусульманах через сопоставление с подобным свидетельством, обнаруженным в Толковании на Евангелие от Матфея свт. Феофилакта Болгарского.

В статье предпринята попытка выявить причины становления идеи «восточничества» во взглядах известного русского мыслителя рубежа XIX–XX вв. Эспера Эсперовича Ухтомского.

На основе опубликованных работ мыслителя, а также ряда архивных материалов автор пытается проследить, каким образом идеи Ухтомского вписываются в контекст указанной эпохи, выявить те процессы, которые могли оказать существенное влияние на творчество мыслителя.

Особенностью исследования является стремление автора не столько репрезентовать концепцию Ухтомского, касающуюся как политической, так и культурной необходимости поворота России на Дальний Восток, сколько представить различные аспекты политического, социального, психологического, культурного и иного характера, которые способствовали формированию концепции «восточничества». В статье рассматривается не сама идея, но тот интеллектуальный мир, в котором она находилась.

Автор прибегает к использованию некоторых аспектов интеллектуальной истории, получившей в последние десятилетия распространение в отечественной и зарубежной историографии.

На основе изученных данных делается вывод о том, что идея «восточничества» была сформулирована Эспером Эсперовичем Ухтомским под влиянием как личностных факторов, так и общей интеллектуальной традиции конца XIX – начала XX в.

В истории российской политики в отношении Великого княжества Финляндского значительный интерес представляет деятельность российской администрации на финляндской территории в годы первой русской революции. В 1905–1906 гг. царское правительство переходит к политике уступок в Финляндии. Она реализовывалась финляндским генерал-губернатором Н.Н. Герардом, занимавшим этот пост в 1905–1908 гг. Особое место в деятельности Н.Н. Герарда занимало назначение финнов на административные посты в Великом княжестве. В статье рассмотрены обстоятельства назначения Герарда на пост генерал-губернатора. На основании впервые вводимых в научный оборот писем Л. Мехелина установлено наличие тесных контактов Герарда с финляндскими политиками еще до назначения на этот пост. Показано, что замену губернаторов и иных должностных лиц в Финляндии Герард согласовывал с представителями партии конституционалистов. Приведены оценки Герардом ситуации в княжестве. Хотя генерал-губернатор не имел возможности полноценно участвовать в заседаниях финляндского Сената, проходивших на русском языке с 1906 г., Герард не считал, что это ограничивает его полномочия. Политика уступок Герарда требованиям партии конституционалистов в Финляндии подвергалась критике в консервативной российской печати. Царское правительство поддерживало эту политику вплоть до 1907 г. Причиной отставки Герарда в 1908 г. стало начало смены политического курса в отношении Финляндии.

После Октябрьской революции1917 г. Решение «женского вопроса» приобрело в строящемся Советском государстве особую важность. Согласно марксистским представлениям, роль женщины в социалистическом обществе должна была формироваться в соответствии с принципом равноправных отношений между мужчиной и женщиной. Гендерное равенство должно было выстраиваться на основе обобществления традиционных женских ролей «хозяйки» и «матери», которые в системе новых социальных связей должны были быть замещены на роли «труженицы» и «общественницы», позволявшие женщинам стать полноценными участницами общественной и трудовой жизни. Но реализация данной социальной программы столкнулась с рядом серьезных препятствий.

В статье рассматривается процесс формирования социальных ролей советской женщины в середине 1920-х гг. в рамках дискурса журналов «Работница» и «Крестьянка», которые стали основным печатным органом, осуществлявшим коммуникацию между партийными органами власти и женской общественностью. На основе дискурс-анализа женских периодических изданий рассматриваются идеологические задачи, которые ставились перед женским населением в середине 1920-х годов, и попытки их практической реализации работницами и крестьянками.

В статье предпринимается попытка рассмотреть новейшие академические разработки в контексте подготовки к 100-летнему юбилею Великой российской революции.

На материалах текстов трех известных профессиональных историков Ю.А. Петрова, В.В. Шелохаева и В.А. Никонова осуществляется историко-научный анализ и конструирование логики исследовательского поиска в том виде, в каком она проявилась в авторском дискурсе. Автор статьи стремится погрузиться в интеллектуальный контекст привлеченных историографических источников с целью выявления и осмысления новационных подходов, сформулированных в текстах данных работ.

Настоящая статья посвящена, прежде всего, анализу конструирования в современном историческом знании версии истории Великой российской революции1917 г., альтернативной образу революции в советском историографическом проекте. Автор статьи выявляет отличительные черты предложенной историками модели революции1917 г., поэтому основное внимание сконцентрировано на критериях отбора исторических и историографических источников, составляющих репрезентативную базу для конструирования нового образа Великой российской революции1917 г.